«Лес на территории страны дождя. Он огромен. Лиственные леса распространены в достаточно увлажнённых областях с мягкими зимами, в таких как странах, как страна дождя их много. В отличие от хвойных лесов в почвах лиственных лесов не образуется мощный слой подстилки, так как более тёплый и влажный климат способствует быстрому разложению растительных остатков. Хотя листья опадают ежегодно, масса лиственного опада не намного превышает хвойный, так как лиственные деревья более светолюбивы и растут реже, чем хвойные. В лиственном опаде, по сравнению с хвойным, содержится в два раза больше питательных веществ, особенно кальция. В отличие от хвойного перегноя, в менее кислом лиственном перегное активно протекают биологические процессы с участием дождевых червей и бактерий. Поэтому почти весь опад к весне разлагается, и образуется гумусовый горизонт, связывающий питательные вещества в почве и препятствующий их вымыванию…» Эту ерунду читала про себя Акума, сидя на ветке дерева, внешне похожего на дуб. Его мощные ветви рвались в небо, закрывали его собой, и лишь лучики света пробивались сквозь плотную крону этого великана. Аку зевнула, прикрыв рот рукой. Она довольно часто любила прогуливаться по лесу, и посещение страны не обходилось без этого. Ведь природа страны играет очень важную роль. Нет, конечно важнее Джашина самы ничего нет, но это тоже важно. Вот выглянула из-за дерева рыжая мордочка. Это хитрая лиса бегает по лесу, заметая следы пышным хвостом. Возможно, просто бежит за зайцем, или ищет себе новую жертву. Все как в мире шиноби. Сильные съедают слабых, хрум хрум, и так далее. Проще просто спрятаться в свою норку, и сидеть, не высовывая нос. Акума усмехнулась. Она была не из тех, кто будет прятаться. Скорее, она была хищницей. Девушка провела рукой по рукоятке косы. Она была прохладной, приятный холодок пробежал по ладони главы клана Юбари. Сколько раз эта игрушка спасала ей жизнь, сколько жизней она отняла, страшно и считать. Но кровавый след за Юбаи тянулся огого какой. Но а что поделаешь? Если хочешь верно служить Джашину-саме, придется убивать. Я труп, ты труп, он труп – это моя философия. Эту цитату частенько вспоминала Акума про себя. Она в точности описывала всю ее жизнь, интересы. Будь ее воля, она убивала бы каждого встречного. Ей то было все равно. Достав из кармана кунай, девушка провела острием по своей коже, оставляя на ней глубокую рану.
-Боль уже так привычна, - думала Кума, наблюдая за тем, как рана так же спешно как появилась затягивается. Мгновенная регенерация. Мой контроль чакры и подготовка достигли совершенства. Да… Теперь я и впрямь становлюсь оружием клана Юбари. Кстати, я давно не была в резиденции. Надеюсь, там друг - друга не перебили.
Акума усмехнулась от своей мысленной шутки. Было понятно, что бессмертный клан уничтожить сам себя точно не может, даже в отсутствие лидера. Но иногда Юбари волновалась – а вдруг? Давным-давно ее родители были уничтожены, неужели ее тоже можно уничтожить порезав на куски? Неужели вот так примитивно можно убить ее клан? Ха. Ни за что.
-После сборов информации клан Юбари станет самым сильным кланом во всех странах. Да, ради этого стоит и стоило жить…
Аку прикусила нижнюю губу, и потянулась, опустив голову вниз, наблюдая за происходящим под деревом.

Отредактировано Akuma Yubari. (2010-03-31 00:45:13)

Глава клана Юбари прислонилась спиной к холодной коре дерева, не обнаружив под ним ничего интересного. Взгляд ее зеленых глаз пал на толстую ветку, на которой располагалось гнездо, очевидно крупной птицы. Она усмехнулась, наблюдая за ним. Вот клюв маленького птенца высунулся из гнезда, за ним второй. Раздался жалобный писк – видимо, бедные птицы хотели есть. Вот один из них слегка махая крыльями и перебирая ножками пытается забраться на край гнезда. Но взлететь он не может, и падает обратно в гнездо с очередным писком. Его братья и сестры сбегаются к нему – что случилось с тобой? Но построить его ошибку они не решаются, уж слишком это рискованно. В другой раз Аку бы пожала плечами, и запустила в них кунаем. Но не сейчас. Почему – то этот досадный крик о помощи голодных птенцов напомнил ей себя еще совсем ребенком, оставшимся без родителей. И страшно, и без помощи, и некому подать тебе руку в трудную минуту. Нет, не подумайте, Аку не боялась одиночества. Но и от компании не отказывалась. Ей было просто плевать. Она провела рукой по своим темным волосам, убирая пряди с глаз. Как на зло, сегодня она забыла заколоть длинную челку, и она постоянно падала ей на глаза, в очередной раз закрывая обзор. Она сложила губки трубочкой, и подула на непослушные волосы, пытаясь убрать их с лица.
-Вроде бы и все хорошо...но чего-то не хватает. До счастья… Какой-то маленькой неприметной детали. Неприметной? Кого я обманываю...Именно эта деталь и есть - счастье. Но с огромным усилием подавляю в себе это желание- кричать. Кричать надрывисто, до потери голоса. А то иначе воспримут как безумную.. Хоть я давно враг собственного рассудка, и сумасшествия не отрицаю… но лишена сил, чтобы сломать рамки этого серого скучного мира, - думала Аку, зевая. Постоянно злая, нервная сейчас она казалась такой спокойной и слабой. Она не была похожа на главу сильнейшего клана, который убивал всех для достижения своей цели.
Ее размышления прервал голос. Она опустила голову вниз. Под деревом стоял седой мужчина, и потирал рукой свой нос. Аку усмехнулась, и провела языком по нижней губе. Кстати, Юбари уже давно не приносила жертв Джашину – сааме, что было непростительно для главы клана.
-Жертва? Просто глупый старый шиноби? – думала девушка, пока незнакомец располагался под деревом, и начинал уплетать рисовый шарик.
Но что – то было не так. Интуиция редко подводила бессмертную. Она еще раз посмотрела на него, и сбросила с дерева кунай, который все еще держала в руке. Не целясь, казалось она просто уронила его. Просто ей хотелось посмотреть на реакцию странного человека, который врезался в дерево, на котором она изволила отдыхать.
-Ой, я такая неловкая – с не скрываемым сарказмом в голосе произнесла Акума, не спеша спрыгивать с ветки.

Аку тихо хмыкнула про себя. Похоже незнакомец даже не постарался сдвинутся с места, отойти, посмотреть вверх. Казалось, мужчина просто изо всех сил жалеет потерянную булочку, о которой он секунду назад с такой радостью говорил.
-Хехе. Интересно, а если бы я запустила ему кунаем в голову он бы так же спокойно продолжал есть, или как? Хотя, с дырой в голове есть как то не особо интересно, мне так кажется.
Скорее всего Аку бы засмеялась, но ей было не до шуток. Плохое предчувствие все еще терзало главу клана поклонников Джашина – самы. Казалось, что этот дедуля, как назвала его про себя девушка, хотя, кто бы говорил, не так просто. Юбари склонила голову на бок, всматриваясь в него. Нападать серьезно она пока не собиралась. На это ей хватало ума, пока что. Сносить крышу ей начинало только тогда, когда она уже с косой на перевес  была голова нанести противнику смертельный удар. Ко всем потенциальным жертвам она всегда старалась присмотреться, не упустить из внимания не одну деталь их поведения. Но тут… все было слишком просто.
-Наверное надо спрыгнуть и подойти поближе. Если надумает атаковать – пусть. Для меня это не проблема. На своих двух веках жизни я и не такого навидалась.
Она встала с ветки, и спрыгнула на землю перед путником, все еще выдерживавшим минуту молчания покойной булочке.
-Вас то я не ранила? – спросила Аку, скорее не из вежливости, а из соблюдения принципов, и чувства некой опасности. Она улыбнулась краем губ, одергивая юбку, которая слегка помялась от сидения на ветке. Кума еще раз окинула взглядом странного путника. Ничего подозрительного. Седые волосы, повязка на лбу, черное одеяние. Казалось, это просто обычный путник со странной прической, не более. Но Аку насторожил еще один момент – он все еще продолжал смотреть вниз, от чего девушка не могла увидеть его глаза, о чем сильно сожалела. Глаза действительно зеркало души, и по ним Аку частенько безошибочно определяла волнение, страх, опасение. А тут… Он не двигается, не волнуется. Странный.
-Яре яре… Аку-сан, чего ты боишься? Или ты просто как всегда осторожна? Зачем? На тебе же раны заживают за считанные секунды. А ты испугалась обычного старика. Ну же, не медли, Джашин – сама не ждет. Или ты больше не глава клана Юбари?
Но как не странно, Акума и впрямь слегка опасалась за свою шкуру. Возможно это смерть родителей сказалась на ее поведении? Кто знает. Но скорее всего, именно благодаря этой особенности она была сейчас жива, а не валялась разорванная на кусочки.

Холодная усмешка Акумы сменилась улыбкой. Почему-то этот старик вызывал у нее одновременно чувства опасения, но он и смешил ее. Аку склонила голову на бок.
-Неее. Убивать его у меня пропала охота. Но если он думает надурить меня этим спектаклем, то он слишком плохой актер.
Медленные движения, но одновременно осторожные, казалось, продуманные до мелочей выдавали его. Он не мог быть не в себе. Да и потом, он не был похож на безумного старца, который уже выжил из ума, и только и делает, что ходит по лесам, и стучит головой по деревьям.
-Да ладно Вам придуриваться, оборвала Акума его на пол слове. Я же вижу что Вы отнюдь не безумный старик. И у меня нет особого желания учавстовать в вашей театрализованной постановке.
Вот если бы он еще и открыл глаза… Тогда бы я точно поняла, тот он, за кого себя выдает, или нет. Глаза безумца узнаешь сразу.  Глаза безумца съедают истину – как говорил кто – то из бывших знакомых, возможно жертв Акумы. Но они никогда не бывают холодны, как например глаза самой Акумы. По действиям и движениям определить характер путника было сложно.
-Я вообще – то должна его убить…  - опять подумала Аку, заводя руку за спину, думая достать косу. Но она ограничилась лишь тем, что провела рукой по своим темным волосам.
-Да, кстати, ты видишь с закрытыми глазами? Или как? - она склонила голову на бок, резко переходя в разговоре с «вы» на «ты». Разница в возрасте была огромна, это явно. Но в ее сторону. Потому это мало волновало девушку. Вообще, Аку редко думала о таких вещах как уважение к ближнему, толерантность, этика, и тому подобное. Ей было достаточно и этого. Пусть скажут спасибо, что вместо приветствия она не сносила им головы косой.
Рука Аку все еще лежала у нее на плече. Так, для предосторожности. Она не надеялась получить ответы на поставленные вопросы. Но желание пожертвовать его Джашину было сильнее и сильнее. Долгие годы опыта и несколько недель воздержания сказывались, так сказать.

Казалось, время застыло в этом лесу, и все перевернулось с ног на голову. А время то тик-так. Казалось, это маленькие часики отсчитывают секунды до чего то страшного, чего не ожидает ни Акума, ни незнакомец. Нет ничего на свете бесстрастнее часов: они одинаково правильно стучат и в момент вашего рождения, и в то время, когда вы жадно срываете цветы грёз юности. Со дня своего рождения каждый день человек становится ближе к смерти. И когда вы будете хрипеть в агонии — часы будут сухо и спокойно считать её секунды. В их холодном счете — прислушайтесь — звучит нечто всезнающее и уставшее от этого знания. Ничто, никогда не волнует их и не дорого им. Они равнодушны, и нам, если мы хотим жить, — нужно создавать себе иные часы, полные ощущений и мысли, полные действий, чтоб заменить эти скучные, однообразные, убивающие душу тоской, укоризненно и холодно звучащие часы. Жизнь человека до смешного кратка. Как жить? Одни упорно уклоняются от жизни, другие всецело посвящают себя ей. Первые на склоне дней будут нищи духом и воспоминаниями, вторые — богаты и тем и другим. И те и другие умрут, и от всех не останется ничего, если никто не будет бескорыстно отдавать жизни свой ум и сердце... И когда вы будете умирать, часы бесстрастно будут считать секунды вашей агонии — тик-так! И в эти секунды родятся новые люди, по нескольку в каждую, а вас уже — нет! и ничего не останется в жизни от вас, кроме вашего тела, которое будет дурно пахнуть. Неужели все мы так тленны, и властвуют над нами лишь эти маленькие часы?  Часы нашей жизни — пустые, скучные часы – так всегда считала Акума. И видимо не только она.
Стая птиц с громким криком, как будто их согнало что – то с насиженного места пролетела над головами шиноби. Девушка подняла голову вверх, проследив за их полетом. Красиво, и одновременно тревожно.
-Интересно, что согнало их с насиженного места? Будь может страх? Предчувствие не обмануло меня. Это чувствую не только я.
Казалось, природа тоже чувствовала, как нагнетается обстановка. Акума опустила руки, скрестив их на груди. Она не знала, что заставило ее так резко убрать руку от оружия. Возможно, просто лень держать ее на весу, возможно что – то другое.
Голос, которым заговорил старик на много отличался от того, который она слышала только что. Да, Акума раскусила его, и у него не было больше смысла притворятся. Видимо, он решил раскрыть себя.
- Говорят глаза зеркало души, но зачем тебе видеть чужое зеркало, если ты не увидишь в нем ничего того, что сможешь понять?
-Хм. Не стоит судить человека по его внешности, не так ли? Если я выгляжу как молодая девушка, это еще ничего не значит, милейший, - проговорила Акума совершенно спокойным голосом. Таким голосом она обычно обращалась к соклановцам с плохими новостями. 
Она медленно наблюдала за тем, как старик открыл глаза, и посмотрела в них. Зря. Даже изумрудные холодные глаза Акумы были не так холодны. Его глаза были странные – ничего подобного у людей Аку не видела. Но читала.
-Неужели это то, о чем я думаю…  - проговорила она, таким же спокойным голосом, без нотки волнения.

Отредактировано Akuma (2010-04-03 00:14:42)

Душевный холод, который сейчас чувствовала Акума… Давно она не ощущала ничего такого. Но девушка совершенно не подавала виду. Казалось, она останется такой – же сосредоточенной даже если рядом с ней на землю упадет метеорит. Но увы. Акума боялась. Не сильно, так как страх не окупается. Этот холод рождал воспаленное, больное чувство, и  желание познать что – то чужое, возможно, чужое сердце, глубину чужой души. Странно. Раньше Аку было абсолютно плевать на все это. Но не сейчас. Казалось, эти глаза считывают с нее информацию, вытягивают ее, через изумрудные глаза девушки. В душе после этого оставалась только печаль, и холод. Мир как будто становился дальше. Хотелось кричать, громко, чтобы все слышали. Но Акума все еще не отводила взгляда. Тишина давила на девушку, сдавливала ее как тугой пресс со всех сторон. Становилось жарко.
-Я понимаю достаточно. Я читала про эти глаза – медленно ответила Акума, ее голос был тихим. Казалось, что она боится громким словом спугнуть задремавшую на ветке птицу, чтобы она опять пронзительно крича не пролетела над их головами.
-Ринненган, не так ли… Знаешь, такое впечатление что ты пытаешься напугать меня своим взглядом. Ну допустим у тебя это получилось.
Это уже начинало становится похожим на детскую игру в гляделки. Аку вздохнула, и подняла голову вверх, посмотрела на небо. С него исчезли облака. Оно было небесно голубое, и чистое. Казалось даже облака, вечные странники чего – то боятся.
-Почему я так спокойна? Это же не простой старик, совсем не простой. Почему ты не уходишь, не дрожишь? Ну хоть пусть коленки что – ли подкосятся. Нееет. Стоит себе, как истукан. Хотя, мужчина ведет себя так же, не двигается с места.
Акума потянулась, и снова посмотрела на глаза путника.
-Да, я читала про Вас, и Ваши глаза. В секретных архивах хранится достаточно много подобной информации. Жаль, не запомнила имя. Ты так и собираешься сверлить меня взглядом? Ты же все равно ничего не узнаешь с помощью этого.
Аку пожала плечами. Хотя, может и узнает. Откуда ей знать о всей силе этих глаз?

Девушка слегка улыбнулась, и провела языком по пересохшим то ли от волнения, то ли от жары губам. Угнетающая тишина была нарушена, теперь уже голосом отшельника с риненганом. Девушка молча выслушала незнакомца. Она все так же спокойно смотрела на него. Взгляд упал на дерево, на котором она только что так спокойно дремала, на убитую ей булочку…
-Интересно, а Джашин сочтет булку подходящей жертвой, или ему она не сгодится? – проскользнула в голове Аку мысль, довольно странная для сложившейся ситуации. Она усмехнулась, покачав головой, и снова повернулась к отшельнику, посмотрев на него.
-В душе? Хммм. В твоих глазах лишь пустота и холод. Это не глаза человека. Они не могут показать мне все уголки твоей души, как могут это сделать глаза обычного человека. Ты не так то прост. Виден опыт. Это все что я могу сказать.
Аку опустила голову вниз, разглядывая свою обувь, которая уже изрядно износилась за годы путешествий девушки по странам шиноби. Но сейчас это волновало ее меньше всего.
-Это ты меня кажется сверлила и просила что бы я посмотрел на тебя, или я не прав?
Акума не любила признавать, что она не права, но иногда приходилось. Это жутко портило ей настроение.
-Ну возможно так и было, не буду спорить. Почему – то сейчас нет желания, - Аку язвительно усмехнулась. Еще бы. Спорить с владельцем сильнейшего доджуцу мира Шиноби мог не каждый. И хотя Акума была довольно наглой, почему – то ее наглость и едкие шуточки закрылись в шкафу на ключ.
Последняя фраза отшельника, которого как оказалось все таки звали Рикудо, тоже заставила девушку улыбнутся.
-Ну да, ты прав. Так точно сэр. Но ты прав лишь от части. Мена не интересует что творится в странах шиноби. Мне на это наплевать. Мне важно другое. Ты же почувствовал жажду крови, не так ли?
Джашину саме все равно, в мирное время я приношу ему жертву, или нет, жертва она и в стране Скалы жертва, и этого не изменить – подумала про себя куноичи.
-А насчет страха. Я почти ничего не боюсь. А рассказать случайному встречному про архивы. Хм. Почему бы и нет? Встретились – разошлись, или один из нас погиб. Это не существенно. Потому и не боюсь. Хотя, должна сказать обычно я более осторожна.

Девушка все еще не могла понять – этот старик прикидывается дураком время от времени, или же он такой и есть, и в нем живут, так сказать, две разные личности. Девушка за свою жизнь встречала много психов, много людей с шизофренией, манией величия, раздвоением личности, и тому подобным. Нет, она не была врачом. Хотя, если бы была, ее бы называли доктор смерть, и пациенты бы у нее не выздоравливали. Но Джашин был бы доволен как никогда. Но Рикудо не был похож на психа с раздвоением личности. Да и учитывая, что о нем она уже знала достаточно, чтобы сделать некоторые выводы, она точно не могла это сказать.
-Владелец риненгана… Глаз метопсихоза, сильнейшего доджуцу этого мира, позволяющего овладеть техниками всех стихий чрезвычайно быстро выживший из ума старик? Нонсенс. Скорее я стану выжившей из ума старухой. Хотя, я наверное такая и есть.
Аку хмыкнула, снова глядя на старика. Казалось, он думает о чем то приятном, и вслед за ней тоже посмотрел на булочку.
-Изголодался что –ли? Ну ничего страшного, от голода не умрет. Аку слишком редко испытывала такое чувство, как жалость, и сейчас, данная ситуация не стала исключением.
Но вроде как Рикудо снова пришел в себя, и заговорил с ней, опять тем же спокойным голосом. Девушка выслушала его, и усмехнулась. Он быстро раскусил ее.
-Не удивительно что ты догадался. Хотя, обычно люди умирают так и не поняв, почему они не смогли справится со мной. И да, я бы попросила не отзывается о моей вере негативно, и с презрением. Иначе я могу очень обидеться, а боюсь тебе, любящему мир, это не понравится.
Аку засмеялась. Любое слово сказанное не в поддержку ее бога она привыкла воспринимать как оскорбление. Да и сама религия Джашина учила не оставлять таких людей в живых не в коем случае.
-В другой ситуации я бы уже атаковала. Но не сейчас. Интуиция все еще связывает меня тонкими невидимыми нитями, не давая напасть на него. Но почему я все еще боюсь? Ведь техники и физические атаки не причинят мне особого вреда, а раз он такой мирный, он не будет атаковать сам.
-Тогда скажи мне, что ты сделаешь если я сейчас попытаюсь убить тебя, и принести в жертву своему богу? – спросила Аку, улыбнувшись, - ведь ради мира ты не должен драться со мной, так?

Девушка краем уха слушала Рикудо, больше прислушиваясь к пению птиц, шелесту ветра в листьях. Девушка любила такую погоду, которая стояла на улице сейчас. Да и вообще – она любила все времена года. После летней жары, солнцепека, когда все время хочется найти хоть не много тени, одеть на себя как можно меньше одежды, выпить больше воды, чтобы хоть как-то стало прохладней она любила осень. После дождливой осени, с ее вечной слякотью, когда ноги увязают в грязи, и не возможно нормально совершать путешествия на длинные дистанции, постоянных дождей, которые надо сказать Акума ненавидела, она любила зиму. После снежной, морозной зимы, когда через огромные сугробы не проберешься, трещат морозы, такие, что приходится надевать на себя слишком много одежды, в которой не возможно развернутся она любила весну. После весны, опять же, с весенними дождями и слякотью, водой, талым снегом и гололедом, после погоды, при которой совершенно не возможно вести бой, она ждала и любила лето. Единых мерок любимой погоды у нее не было. Но если все таки поискать, то именно такая погода как сейчас была предпочтительной для Аку. Если бы еще не сырость, присущая стране дождя, было бы совсем великолепно.
-Сидела бы себе на ветке, нет блин, надо мне вечно ко всем лезть – неожиданно даже для себя подумала Аку, усмехнувшись. Такова уж была ее натура. Да и Джашин не потерпел бы, если бы она не разузнала о потенциальной жертве хоть что нибудь. Хотя, для Акумы все люди и шиноби, в первую очередь именно шиноби, потенциальные жертвы. Да, религия эта действительно жестока. Но что же, зато благодаря Джашину она может не боятся физической боли, смерти, и подобных вещей. Хотя, смерть и так никогда не пугала ее. Кума любит, когда старуха с косой теребит ее плечо своей костлявой рукой, почти зовя ее за собой. Если бы не Джашин, она давно ушла бы с Юбари.
До Акумы донеслись следующие слова Рикудо, опять же, о Джашине.
-Говорят, что каждому воздастся по его вере. Да будет так. Я не буду спорит с тобой насчет мирного Буддизма, и любви ко всему живому, а ты со мной насчет Джашина – самы. И мало того, что я почитатель этой религии. Я глава клана Юбари, почитателей веры Джашина – самы.
Акума улыбнулась, вдохнув всей грудью воздух, выслушивая Рикудо. В ответ на его монолог она удивленно повела бровью.
-Тааак, стоп стоп. То есть, ради мира ты готов идти на жертвы и драться? Ха. Суда по твоей логике, если я сниму косу с плеча, и пойду рубить всех подряд, говоря – нет, друзья, так надо, я рублю вас ради мира во всем мире – это будет нормально?
Акума еще раз едко усмехнулась.
-Охренеть можно, если честно, - ругнулась девушка, отводя взгляд в сторону, мир не настанет, пока люди живут на этой земле, и пока у них есть желание бороться. Чтобы был мир, нужно просто выкосить под корень всех, кто имеет хоть малейшее отношение к войне, борьбе, боевым искусствам. И попробуй докажи, что это ты делаешь во благо остальным.
Аку задумалась, все еще глядя в сторону.
-Развязывать с тобой битву я не буду, если ты не нападешь первым. Ты довольно мудрый, это чувствуется. Да и напрягаться мне сейчас лень.
Акума потянулась, думая о буддизме, и о мире.
-А с этими своими размышлениями о мире, и философствовании, ты же совсем забываешь о всем мире. У тебя есть любимая женщина? Семья? Дети? Лучше бы ты занимался в твоем возрасте этим, взращивал потомков, а не пустой болтовней. Ведь когда ты умрешь, никто, совсем никто не вспомнит о том, что был такой Рикудо, борец за мир. А вот убийцу Акуму, которая убила более тысячи шиноби вспомнят.
Аку хмыкнула, повернувшись к мудрецу. Ее лицо снова было равнодушным, точнее не лицо, а его выражение.